и говорил раньше нужны реальные доказательства. Я связался с одной хакерской группировкой из Англии. Они привержены идеям крипто-анархии. В общих чертах рассказал им, что некая структура работает над проектом искусственного интеллекта с весьма зловещими целями. Сказал, что для моего журналистского расследования мне необходима профессиональная аппаратура для записи, но такая, чтобы ее нельзя было обнаружить. Я заплатил им крупную сумму из своих личных сбережений на покупку материалов и гонорар. Они обещали помочь. Результат будет в ближайшее время. Когда прибор изготовят, Ваша задача, Ярослав, будет состоять в том, чтобы при очередном Вашем визите в Америку записать разговоры Элфорда и сходку Американского Приората Ордена. Вы готовы на это пойти?
– Неужели Вы считаете, что я способен на то, чтобы выйти из игры, Роберт?
– O нет, извините меня, Ярослав. Я спросил просто потому, что считаю, что каждый имеет право выбора. Мы ведь с вами понимаем, что дело это смертельно опасное. В случае провала они устранят вас сразу же и без следа.
– Я понимаю. Нам надо подумать, что будет после того, как мы обнародуем информацию.
– Да. Что касается Вас, то вы ведь можете поехать обратно, в Россию? Это наиболее безопасный для Вас выход из положения, на мой взгляд.
– Верно. Но мне потребуется спасать еще одного близкого мне человека…
– Вот как? А, догадываюсь, речь идет о женщине?
– Да, о моей невесте, она немка.
– Тогда Вам нужно заранее позаботится о визе и продумать маршрут Вашего перемещения
– Хорошо, а что насчет Вас, Роберт?
– Насчет меня…? Что ж, постараюсь скрыться там, где меня труднее будет достать. В каком-нибудь глухом угле в Латинской Америке или в Юго-Восточной Азии.
– У Вас есть достаточно средств? Ведь скрываться придется долго.
– Честно говоря, денег у меня мало. Но… Я должен сделать дело – разоблачить эту шайку, а там будь что будет… Если нам с Вами удастся остановить их планы, то даже если мне суждено погибнуть, то я буду считать, что прожил жизнь не напрасно.
– А Вы не хотите поехать в Россию?
– Можно было бы и в Россию. Да, пожалуй, это был бы лучший вариант с точки зрения безопасности. Я думал прежде всего о Латинской Америке и Азии, потому что с моим английским паспортом вопрос с визами в те места не стоит. А для России мне нужна виза.
– Так сделайте ее, Роберт. Вы абсолютно правы, Россия – это самый безопасный вариант.
– Окей.
– А теперь я хотел бы поговорить с Вами о еще одном вопросе.
И Лопатин рассказал Роберту о том, что проект «Геката» не достиг цели, по крайней мере той цели, которую он, Лопатин, ставил перед собой изначально.
– Когда дедлайн первого этапа? – сосредоточенно выслушав его, спросил Роберт.
– Согласно плану работ – через десять дней, пятнадцатого января. К этому времени я должен подготовить отчет и обрисовать дальнейшие перспективы проекта.
– С одной стороны, то, что Вы сказали, Ярослав, радует меня. Признаюсь, что хотя я не такой большой специалист в технологиях, как Вы, а может быть именно поэтому, у меня изначально была некая интуиция, предчувствие, что полноценной копией человека нейросеть не сможет стать. Да… Мне думается, что нужно убедить Элфорда и Ботрайта продолжать проект. Подумайте, под каким предлогом это лучше всего сделать, Вам виднее. Наш интерес в том, чтобы проект оставался в работе до того момента пока мы получим доказательства со сходки Ордена.
– Хорошо, Роберт, я подумаю. Вы еще долго планируете быть здесь, в Берлине?
– Пока ситуация не прояснится. Я так понимаю, наша борьба вступает в решающую стадию. Я должен оставаться здесь на связи с Вами, несмотря на все риски. Давайте условимся о сигнале для Вас, что аппаратурой для записи готова и Вы можете прийти сюда чтобы забрать ее. Мои знакомые хакеры пошлют Вам сообщение в Телеграмме – спам по торговле криптовалютой от имени фейка под именем «Филипп Смит». Это будет сигналом что можно приходить на встречу со мной.
IX
В пять утра Ярослава разбудил звонок Билла Ботрайта:
– Немедленно приезжайте в Центр. Фитцджеральд умирает!
Уже в проходной Лопатин ощутил атмосферу нервозности и суматохи. Съезжались заспанные, срочно вызванные на работу сотрудники, суетились люди из Службы Безопасности. Ботрайт ждал Ярослава в боксе, где содержался Фрэнк Фитцджеральд. Войдя в комнату, Ярослав увидел консилиум из пяти докторов, оживленно обсуждавших состояние больного. Все, впрочем, сходились на том, что это – агония. Внешние признаки которой, однако, у полностью парализованного Фитцджеральда не проявлялись, все было видно по кардиографу и другим медицинским приборам. Ботрайт отвел Лопатина в сторону и быстро сказал:
– У нас есть еще полчаса-час. Предвидя такой вариант, я заранее озаботился тем, чтобы сразу же заменить Фрэнка на другого подопечного. Он здесь и уже готов к подключению А Вы бегите к себе и организуйте работу так, чтобы нейросеть смогла мгновенно переключится на работу с мозгом нового человека.
– Мы будем ждать когда Фрэнк отойдет в иной мир или переключимся сразу же по готовности? – спросил Ярослав.
– Будем ждать конца, так как интересно посмотреть какой от этого получится эффект в «мозгах» нашей малышки нейросети.
Лопатин поспешил в свой кабинет. Связался со всеми сотрудниками своей команды, раздал задания, сам погрузился в процесс запуска и настройки предусмотренных на такой случай программ и к переподключению все было готово уже через двадцать минут, о чем он и доложил Ботрайту. Тот вывел на экран монитора Ярослава комнату Фитцджеральда и сказал, что по словам врачей активность мозга должна прекратится по истечении пяти минут после полной остановки сердца и дыхания. Лопатин и Ботрайт условились, что новичок будет подключен к нейросети ровно через три минуты после того, как кардиограф покажет, что сердце Фрэнка Фитцджеральда перестало работать. Сам же новичок уже лежал на мобильной кровати на колёсиках, поставленной рядом с кроватью умирающего. На голове его был надет резервный белый пластиковый шлем, такой же как у бывшего босса «Ultimate Solution».
Прошло еще полчаса пока глава консилиума не сказал: «Кончено. Exitus letalis». Ботрайт замахал Ярославу руками. Ярослав засек время и занялся анализом активности нейросети. С удивлением он обнаружил, что нейросеть буквально взрывалась от интенсивности идущих в ее механизмах процессов. Складывалось такое впечатление, что она «сошла с ума», настолько ее «поведение» было неординарно. В какой-то момент Лопатин стал опасаться, что все результаты труда его команды «обнулятся». И когда он переключил нейросеть на нового пациента, то почувствовал облегчение. Обсуждая потом с Ботрайтом происшедшее, Лопатин нашел объяснение в том, что перед тем, как навсегда угаснуть, человеческий мозг работает на пределе возможного и это обстоятельство повлияло соответствующим образом на машину.
Тем не менее, само подключение нового человека прошло гладко, нейросеть сразу же вернулась в привычный для нее ритм. И важным последствием смерти Фитцджеральда стало то, что дедлайн первого этапа проекта был пока отложен на неопределенный срок.
X
Узнав о кончине основателя компании, из Америки прилетел Элфорд. Ярослав заметил, что Элфорд совсем не опечален смертью Фитцджеральда, наоборот, он был в самом бодром и жизнерадостном расположении духа и даже не особо пытался это скрывать. На самом деле Элфорд предвкушал скорое и успешное окончание проекта «Геката», открывавшее перед ним и его союзником Шварценбергом потрясающие перспективы. Приятным довеском являлось также и то, что теперь к нему переходил контрольный пакет акций «Ultimate Solution», который Фитцджеральд отдал по завещанию, не имея прямых наследников.
Элфорд объявил, что тело первого руководителя «Ultimate Solution» будет перевезено в Америку через два дня и сразу же там похоронено. Он пригласил Ярослава поехать на похороны, сказав ему тэт-а-тэт, что в память о Фрэнке состоится ритуальное заседание Американского
